9ce9bf27     

Наживин Иван - Евангелие От Фомы



ИВАН НАЖИВИН
ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ФОМЫ
Аннотация
Евангелие от Фомы — одна из самых удивительных археологических находок минувшего столетия, новонайденное апокрифическое евангелие, дополняющее четыре канонических.
В этой книге предпринята попытка открыть, в чем же заключается уникальное значение Евангелия от Фомы, какую пользу оно может принести в наши дни и как с его помощью все искренние искатели духовной истины смогут пробудить в себе сокровенную Божественную сущность и сосредоточить силы на коренном преображении мира.
I
Короткая летняя ночь догорала. За черносиними горами умирала огромная, бледносеребристая луна. Бледнели звезды.

Гдето поблизости дремотно гулькал ручей.
На пестрой циновке, под старыми пальмами оазиса Энгадди, виднелись две белые фигуры… Два человека в широких белых одеждах ессеев — одной из религиозных иудейских общин. То были: старый, весь точно прозрачный, с большой изжелтабелой бородой и усталыми, грустными глазами — Исмаил, начальник общины, и один из ее членов — галилеянин Иешуа, который, несмотря на его сравнительно молодой возраст, — ему было около тридцати — уже пользовался некоторой известностью как проповедник.

Он был роста повыше среднего, смугл и худощав. Сразу приковывало к себе его тихое под пестрой чалмой — судар — лицо, а в особенности эти темные глаза: то были они немножко дики, точно пугливы, как у очень застенчивых детей, то — в моменты глубокого волнения — они вдруг согревались, загорались и освещали не только все лицо, но все существо молодого проповедника какимто сиянием… Они провели в беседе всю ночь и, оба немного утомленные, сидели теперь погруженные в молчание.
Исмаил вздохнул.
— Все так, все так… — тихо уронил он. — Но мне все же жаль, что ты хочешь оставить нас…
— Не могу я оставаться с вами, рабби… — проникновенно отвечал Иешуа. — Люблю я бедность вашу добровольную и строгость, и чистоту трудовой жизни вашей люблю, мила мне жалость ваша ко всем страдающим и униженным, но многого не могу я принять у вас. Не могу я принять этой вашей постоянной боязни оскверниться, не могу я принять этого вашего горделивого отчуждения от людей только потому, что они не так живут, не так думают, как вы, не могу я принять и этого разделения братьев — ессеев на высших и низших и бесплодных гаданий ваших о том, как был сотворен мир и какие имена были наречены ангелам, ибо знать этого нельзя, да и ни на что это человеку на его трудном пути не нужно… Зайди в любую синагогу, послушай, сколько споров, сколько разделения, сколько вражды между людьми изза этих мелочей! А если разобрать все это как следует, то все это только жалкие человеческие выдумки… И заметь, рабби: когда дело касается главного, люди почти всегда согласны между собой и, во всяком случае, согласить их не трудно, а как дойдет дело до этих вот мелочей, так и начинаются раздоры, которых ничем не потушишь… А ведь все это только слова…
— Конечно, только слова… — тихо уронил Исмаил. Иешуа взглянул на него согревшимися глазами.
— Не ожидал я от тебя такого слова, рабби! — сказал он.
— Пожалуй, я сам немного виноват во всем этом… — отвечал старец. — Может быть, мне самому нужно было заговорить с тобой об этом в свое время… Да, это, если хочешь, слова, но слова, нужные для детей духа, как нужны ребенку пеленки. Милый, — ласково положил он свою прозрачную, трясущуюся руку на колено Иешуа, — скажи: разве твоя вера теперь такая же, как в то время, когда твой отец учил тебя первой молитве? Или когда ты шел впервые с паломниками в Иерусалим? Или даже



Содержание раздела